Битва за Кремль - Страница 51

— В Зимовце.

— Один хер. Он сидел на своем бизнесе и не выпендривался. А как только ты стал до него докапываться, так видишь — теперь поселился на том берегу. — Вице-премьер ткнул пальцем в романтическую пелену полуночи-полудня, в сторону полпредства на другом берегу Невы.

— Клоунская должность, — заметил третий участник, самый богатый, но не самый влиятельный и совсем не титулованный. С толстенькой мордочкой, невысокий ростом, он напоминал кабанчика, да, по сути, кабанчиком и был.

Нет, не тем примитивным кабанчиком веселых 90-х: барыгой, нагруженным бандитскими деньгами для оперативного разжирения и нагула веса с последующим забоем. И первый свой нефтяной миллиард Кабанчик сделал сам, и все прочие его миллиарды были законными, а уж по чистоте — наволочка королевской прачечной. Но Кабанчик отлично знал, что он сам себе не олигарх и две трети своих миллиардов должен передать людям, позволившим их ему заработать.

Ведь ни вице-премьерам, ни высоким чинам АП иметь на своих счетах миллиарды не положено. Зачем давать лишний повод для клеветы — за рубежом, да и у нас тоже. Клоунская, — согласился вице-премьер. — Но если на этом посту дурить, то можно попортить не только свою рожу, но и цирковой инвентарь. Не знаешь, Алекс, заносить в полпредство пробовали?

Отвечать полагалось Кабанчику — уж он-то по заносам в различные структуры на Северо-Западе был спец.

— Пока повода не было. Для пробы не стали — у него новые люди, это всегда чуток стремно. Пусть уляжется. Потом договоримся.

Вице-премьер кивнул: так и надо.

— А не договоримся, — зло сказал Сергеич, — придется напрягать Контору. Кроме нее, под полпредство никто копать не сможет.

— Докопаешься, — усмехнулся вице-премьер, — он еще в президенты пойдет.

— Скорей бы, — сказал Сергеич. — Тогда можно сразу выходить на Лыжника — он поймет. И прекращать шоу.

Вице-премьер произнес что-то успокаивающее: кто берет так близко к сердцу, получит осложнение на печень. После чего отошел по важному делу, по какому на затянувшихся фуршетах отходят все участники события.

— Не хотел при Иваныче… — сказал Кабанчик. — Ты не в курсе, Контора про мою фармакологию копает?

— По моим данным — нет. Не, они, конечно, в теме, но рубить не будут, не боись. У нас таблетки, у них свой блудовый бизнес. Как, кстати, ЕБИТДА растет?

— Растет, — согласился Кабанчик, скрыв печальный вздох. — Считай, тебе с Нового года два лимона евриков накапало с горкой.

— Ну, горку отдай голодным детям Гаити, — ответил повеселевший Сергеич, явно ждавший меньших доходов. — Чего-то спать охота. У тебя нет образца, взбодриться?

— Держи.

Кабанчик вынул из внутреннего кармана золотую коробочку, напоминавшую старинный портсигар. Только были в нем два отделения: в одном маленькие разноцветные таблеточки веселой и причудливой формы, в другом — белый порошок высочайшего качества.

Сергеич взял таблеточку — сердечко розового цвета, кинул под язык.

— Не хочешь Иваныча угостить? Возвращается.

— Не. Еще полезет купаться в Фонтанку, — ответил Кабанчик, убирая золотую коробочку, содержимое которой на черном рынке (а на белом оно и не продавалось) стоило в пять раз больше золотой тары. И тянуло этак лет на десять строгача.

В этом был особый кайф, не меньший, чем ночная пирушка в музейном дворце. Проноситься по городу с мигалками, таская во внутреннем кармане 226-ю уголовную статью. Не про тебя писанную. Ну, и до кучи понимать, что в этой изящной золотой коробчонке меньше стотысячной доли веселого товара, который ты импортируешь в Россию. Надо же использовать статус особого таможенного благоприятствования, обеспеченный тебе вице-премьером.

* * *

Каждый новый год в России принято ждать с тревогой. В этом году ожидания оправдались с избытком.

Обозреватель «Негоцианта» Тележкин оказался не прав. Хозяева алкогольных предприятий чуть-чуть поднажали на правительство, то — на законодательный орган вертикали, Дума поскрипела, а потом сразу в трех чтениях ввела особый налог на «розничное сырье для производства спиртосодержащих напитков». Проще говоря, сахар обложили дополнительным налогом в пятьдесят процентов — держись, самогонщики!

Самогонщики как раз удержались и подняли цены на свою продукцию не так свирепо, как законные производители. Зато взвыли простые потребители, как сахара, так и кондитерских изделий. Владельцы соток не без страха ждали сезона земляники и смороды — как варить варенье на зиму?

Тех, кто привык растить овощи-фрукты с избытком, для продажи, ждала новая неприятность. Впрочем, задевшая не только садоводов. В одном бразильском штате, названием напоминавшем модный коктейль, картошка заболела какой-то невиданной болезнью, губившей ботву и менявшей цвет клубня с розового на красный. От этой заразы где-то гибла половина урожая, где-то треть, чаще и того меньше.

Попав в северные широты (а попала быстро), зараза эта вообще поражала не более десяти процентов картохи в поле. И, тем не менее, термин «красная картофельная чума» разлетелся по миру со скоростью Интернета. А тут еще где-то, то ли в Африке, то ли в той же Бразилии, от покрасневшей картошки умерли несколько человек. Или не от нее, а просто по соседству с покрасневшей картошкой. В любом случае этого хватило для изрядного шороха, подхваченного чиновниками от Всемирного здравоохранения.

В России, казалось, все будет как обычно. Гарант здоровья страны, господин Ищенко, запретил экспорт картофеля из Бразилии, затем посовещался с владельцами наиболее приближенных фармакологический компаний и предложил населению список спасительных препаратов, не очень дешевых и при этом не совпадавших с рекомендациями ВОЗ.