Битва за Кремль - Страница 53

Кроме того, стало ясно, для чего на прошлой неделе в Зимовец был командирован молодой коллега, вчерашний стажер. Юношу направили в Зимовец вместо обещанной поездки на кинофестиваль в Венгрии, поэтому он уехал в печали и вернулся с выводом: «Все — колхозный отстой».

— А эта работа предполагает новую командировку? — спросила она.

— Нет. Все необходимые данные у нас есть. Что привез Глеб, что-то — открытая статистика. И еще план материала.

— От акционера?

Редактор кивнул.

Татьяна попросила его подвинуть монитор компьютера, посмотрела. Не смогла сдержать удивленное хмыканье:

— К примеру, как удалось отработать пункт «Здесь хорошо работают и быстро умирают»?

Редактор улыбнулся доброй улыбкой гримера, подготовившего оперную певицу возраста старой графини к исполнению партии Лизы в «Пиковой даме».

— Все просто. Глебушка изучил статистику районной смертности. Так как мы согласны с вашими словами «все сколько-нибудь значимое производство, сохранившиеся в Зимовецком районе, так или иначе, связано с Михаилом Столбовым», следовательно, все смерти в районе от производственных причин, в том числе аварий грузового транспорта, имеют прямое отношение к его предприятиям.

— А глава «Увольнение? Только в окно?»

— Обработка статистики районных суицидов по тем же принципам. Плюс, по мнению Глебушки и помогавших ему экспертов, отдельные несчастные случаи тоже можно считать самоубийствами, а пищевые отравления — неудачными суицидами. Здесь, кстати, упоминаются ваши слова об «атмосфере единства» и делается, в общем-то, естественный вывод, что в такой атмосфере любое уголовное дело по статье «доведение до самоубийства» заведомо бесперспективно.

— Я особо отмечу в завещании: в случае моей смерти дело против начальства не заводить.

Пока редактор оценивал юмор, Таня пригляделась к следующему пункту:

— «Содом районного масштаба». А это о чем?

— Это Глебушка подсуетился сам. Даже мне понравилось. Вышел на интернет-сайт «Любовь-морковь» нашел поиском анкеты Зимовецкого района, задал параметр «Парень ищет парня». Из двух тысяч анкет — надо же, как там Интернет развит, — нашел четырех гомиков и одно садомазо. Всем назначил свидание в баре, ну, они, правда, сразу разбежались, узнав, что он журналист. Все равно вечер в «самом престижном голубом кафе Зимовца» описал со смаком.

— Жаль, что они его не поимели под руководством садомазо, ему бы понравилось, — сказала Таня и, не успев выслушать обиженную реплику редактора, спросила: — А это что? «Правовое поле конкретных поняток»?

— О связи Столбова с криминалом Зимовецкого района. Кстати, о том, что лица, приближенные к Столбову, регулярно встречаются с криминальными личностями, в частности с вором в законе Федосом. Почему смеешься?

— Простите, вспомнила тот эпизод. Да, Иваныч, кстати, а что же от меня требуется? Покаяние на страницах родного издания и согласие с результатами расследования?

Редактор искренне замотал головой и взмахнул руками: кто подумать, что он может такое потребовать!

— Танюша, разве я свинья — такое предлагать?

— Ты должна поспорить с Глебушкой, поругать его за поспешные выводы, правда, и самой пожалеть, что слишком мало времени потратила на Зимовец и могла многое не заметить. Частично признать его правоту. Пусть будет некий компромисс мнений и как следствие — ощущение достоверности у читателя.

— Зачем мне участвовать в этом цирке? — спросила Таня.

Редактор посмотрел на Таню пристально и напряженно. Похоже, он подкачивал себя внутренним раздражением.

— Слушай, сестричка! («Была бы мужиком, небось, сказал бы „Слушай, старик“!», — подумала Таня) Давай не играть в детский сад. Ты же знаешь мою редакционную политику: свобода талантливой джинсы. Твоя статья про Столбова — талантлива в степени, близкой к гениальности. Потому мне все равно, сколько ты с него взяла денег. Но, — редактор резким жестом не дал Тане вставить слово, — прямые требования вышестоящего руководства надо выполнять. Ты же, надеюсь, с этим Столбовым контракт не подписала на информационное обслуживание?

Таня мотнула головой.

— Вот видишь. Ты написала правду по бизнес-заказу, теперь мы напишем правду по госзаказу. Не перебивай, — редактор повысил голос, — не девочка, сама знаешь, что честных барыг не бывает! У нас, по крайней мере. Каждый или под красной крышей, или на бандитском общаке. А если такого уровня, значит, его крышует одна из кремлевских башен. Этого Столбова — президентская башня. Теперь поступила просьба с другой стороны восстановить баланс. Что я и делаю…

Таня прекратила спор. В тот же день написала за явление об увольнении. А также докладную записку на имя главного редактора. В ней попросила редакцию воздержаться от публикации лжи.

И заявление, и записка остались без внимания… Тогда она рассказала в своем блоге о готовящейся публикации. Ее рассказ «Город грехов: технология производства» несколько дней возглавлял всевозможные рейтинги популярности.

Заявление об увольнении, естественно, было подписано.

Итак, Таня искала новую работу. И тут позвонил Столбов.

— Здравствуй, Татьяна Анатольевна, — весело сказал он. — Слышал, как ты за меня воюешь, — спасибо. У меня новая должность, знаешь уже?

— Здравствуйте, Михаил Викторович, поздравляю.

— При встрече поздравишь. Мне кадры нужны. В том числе пресс-секретарь. Сегодня к вечеру в Питере будешь?

— Буду, — ответила Татьяна.

И едва ли не каждой клеткой тела ощутила заполняющую ее радость и уверенность.